Я познакомилась с Лизочкой в Питере. Наша тусовка там состояла из  артистов и художников, режиссеров и музыкантов и прочих абсолютных, как  мы считали, гениев — ну просто целая компания сплошных гениев. Мы все  были необычны, немного надменны, даже если пока еще не проявили себя  особенно ни в каком творчестве. Мы были надменны априори, заранее, ведь  мы уже вот-вот станем очень великими и знаменитыми. Лизочка скучала  в нашей компании. Она редко сидела с нами по мастерским, много работала  над своими картинами и продавала их, чтобы помочь получить образование  младшей сестре. Они довольно рано остались без родителей.
             
            «Сколько можно сидеть и разговаривать о высоком? — возмущалась она. —  Какие вы скучные, кто со мной гулять по дворикам Питера?» Я вызвалась  с ней пойти как-то вечером. Мы шли, фотографировали эти самые  знаменитые, характерные, иногда страшноватые маленькие дворики. Когда  выходили из одного такого — узкий проход наружу преградили угрожающего  вида парни. С традиционным, ничего хорошего не обещающим вопросом  «А закурить не найдется?» Ситуация разрешилась в одну секунду. Лизочка  очень натурально зевнула и, не замедляя шага, кинула: «Не только не  найдется, но вообще вопрос какой-то очень неинтересный!» — и со  скучающим видом мы прошли мимо оторопевших верзил. Это видимо был эффект  неожиданности. Ну и, как я потом поняла, абсолютного Лизочкиного  бесстрашия. Она мало чего в жизни пугалась.
Я не очень много общалась с Лизочкой. Прошло много лет, и многие из  нас, к сожалению, так и не стали уж очень великими. Помните: «Но век уже  как будто на исходе, и скоро, к сожалению, пройдет,  А с нами ничего не  происходит, и вряд ли что-нибудь произойдет…» Ну, не все так грустно,  много всего светлого и интересного происходит в жизни, и, делясь  в социальной сети своими успехами, я наткнулась на Лизочкин аккаунт.  Повзрослевшая, но такая же хорошенькая на фотографии. Я очень  обрадовалась и написала ей письмо. Она не ответила. Я написала еще  несколько. И окончательно обиделась. Можно же пару строк черкнуть  в Интернете. Немного позже я нашла общих с Лизой друзей. Она не могла  мне ответить. К тому времени уже год как Лизочка сгорела от лейкемии. Но  остался не только аккаунт, память друзей и скорбь родных. Остались двое  усыновленных Лизочкой мальчиков. Их потом усыновила в память о ней  младшая сестра. Я узнала, сколько времени Лизочка посвящала  благотворительной работе. Раздавала детским домам деньги, вырученные от  своих выставок. Ездила добровольцем в горячие точки — помогать  страждущим. Работала со сложными детками-сиротами и усыновила этих двух  мальчишек. Как много успела сделать…
… Странно, думаю я: по каким мелочам на заре нашей жизни я заметила в ней это будущее бесстрашие…