Накануне Дня учителя руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинскидетий, сам поработавший педагогом, рассказал «ВМ» о том, какие слезы можно лить детям.
Перечень того, кем был или является сейчас Сеславинский, может занять приличное количество строчек. За всем этим видится образ строгий и не склонный к сантиментам. Ан нет. Михаил Вадимович еще и страстно увлеченный книгой человек, а также автор, написавший несколько детских книжек, в числе которых — сборник рассказов «Частное пионерское».
- Несмотря даже на экологию?
- В моем подъезде жили две старушки, которым было под 90 лет. Это, конечно, не репрезентативная выборка, но моей маме есть на кого равняться и к чему стремиться.
- Итак, вы написали книгу по мотивам собственного школьного детства. Вы были активным учеником?
- Очень. Я был в свое время председателем совета школьной дружины!
- Со знаменем ходили?
- Ходил! Шесть или семь раз ездил в пионерские лагеря. Был председателем комитета комсомола школы.
- И вот вам захотелось этими воспоминаниями поделиться…
- Когда рассказываешь о тех или иных эпизодах из своей жизни, понимаешь, что там были истории, которые надо бы преподнести подрастающему поколению. Тем более что произошел резкий скачок в технологическом развитии, и наши дети уже не представляют, что такое только стационарный телефон, сбор металлолома, что такое «корова»…
- А, кстати, что такое «корова»?
- В нашем городе так называлась бочка, в которой продавали квас и молоко… Из всего этого, собственно, и родился замысел моей книги рассказов, написанных, по большому счету, для семейного чтения. И фильм, снятый по мотивам этого сборника рассказов, тоже — для семейного просмотра… Меня очень радует, что когда я читал в интернете отзывы, большинство родителей как раз и отмечали, что, посмотрев картину, они вспомнили собственную юность, а после решили рассказать о ней своим детям.
- Вы за преемственность воспоминаний?
- Я вообще большой сторонник создания объединяющих платформ в семье, потому что жизнь нас растаскивает по разным углам…
- …и в одном углу оказываются родители с воспоминаниями, а в другом — дети с гаджетами.
- Да, увы. Новый технологический мир — это мир одиноких людей. Гаджет ведь заменяет все: ты уходишь в виртуальное пространство, и тебе уже не нужны ни мама с папой в соседней комнате, ни друзья из школы, которые пришли к тебе в гости.
- Что же со всем этим делать?
- Вот как раз и закладывать в течение всей жизни ребенка какие-то гуманитарные платформы.
- Как-то это очень официально звучит.
- Ничего официального! Объединяющая платформа — это и чтение вслух у детской кроватки, и совместное разглядывание картинок, и какие-то культпоходы — в кино, на выставки, в парки, и обсуждение прочитанных книжек, и совместное написание сочинений на любые темы — от «Как я провел лето» до разбора «Капитанской дочки».
- Вашей младшей дочке 12 лет.Успеваете делать с ней что-то из вышеперечисленного?
- Мне, хоть это и звучит очень лично, очень повезло с женой.Конечно, больше нашей дочкой и ее уроками занимается именно Таня. Она врач по специальности и профессии, и ее график все же отличается от моего. Тем не менее я тоже в постоянном контакте с детьми. И если еще со старшей дочкой мы периодически переписываемся по электронной почте (хотя это бывает очень смешно, когда она лежит за стеной), с младшей у меня контакт исключительно «живой». Я запрещаю себе общаться с ней по интернету.
- В общем, вы — за живое человеческое общение.
- Да, я — за живое общение с различными обсуждениями… Конечно, мир стал совершенно другим. Если я приду к дочке и скажу: «Маша, давай разберем с тобой главных персонажей «Дубровского», — ребенок посмотрит на меня странным взглядом. И спросит: «Ты что, папа, хочешь заменить учителя по литературе?» Такие прямолинейные подходы давно ушли в прошлое. Но в целом — пообщаться, посмотреть вместе фильм, обсудить прочитанное у нас в семье получается.
- Как считаете: нынешним детям интересна советская книжная классика?
- Советской детской литературе сейчас приходится очень тяжело. Когда ее читали мы, у нее не было практически никаких конкурентов. На что тратили время дети в наше время? Сходить во двор, по телефону поговорить. Ну и, предположим, два-три раза в месяц ребенок ходил в кино.
А что сейчас? Все вышеперечисленное осталось, но — кино, телевизор и интернет стали предлагать массу развлечений и полезной информации. И свободное время, которое можно было тратить на чтение классики, резко сжалось. Кроме того, к возрасту, когда современные дети начинают читать более-менее серьезную литературу, у них уже сформирован совершенно другой порог восприятия.
- Их не интересует то, что интересует нас, более взрослых?
- Их не будоражит то, что будоражило нас — «Путешествие и приключения капитана Гаттераса» и «Таинственный остров» Жюля Верна, им уже не так интересен Шерлок Холмс и не трогают «Два капитана». Им интереснее блокбастеры, виртуальная реальность, то есть что-то куда более динамичное. Поэтому, читая, удовольствие нынешние подростки получают уже не от развития сюжета, а от возможности погрузиться в жизнь персонажа.
- Другими словами, советской классике пора на полку?
- Ну что вы! Я считаю, что она вполне актуальна даже на фоне прекрасных западных книжек о жизни современных подростков, которые сегодня издают в России… Знаете, скажу опять-таки на опыте собственной дочки. Читая повесть «Чучело», плакали мы и плачут наши дети, потому что там есть и трагедия, и атмосфера класса, и проблема взаимоотношений со своими сверстниками. Или вот еще один пример: снятый совсем недавно фильм «А зори здесь тихие». Я с опаской шел на него вместе со своей дочкой и ее подругой. Но слезы на их глазах были самыми прекрасными слезами! Так что не будем считать, что мир изменился кардинально. Все эмоции и человеческие ценности, которые бередили наши души, они — хоть и в другом виде — есть и сейчас.
- У вас нет ощущения, что дети стали более циничными?
- Я некоторое время преподавал историю и литературу в школе № 8 города Дзержинска. Она находилась, скажем так, не в самом благополучном районе. Там часть детей в принципе с трудом приходила в школу, так что говорить о том, чтобы они еще и сделали домашнее задание, просто было глупо. Бывало, что посреди урока один паренек надевал противогаз, а после шел драться с мальчишками из соседнего квартала… И когда я вспоминаю тех детей, которые после того как я уволился, пришли ко мне домой и просили, чтобы я вернулся, я понимаю, что это была высшая похвала… Нет, дети не стали циничнее, к ним просто нужно находить подход и вести уроки так, чтобы им было интересно.
- Кто из литературных героев был вашим кумиром в детстве?
- Я был записан в четыре библиотеки, а потому этот сонм литературных героев будоражит мое воображение до сих пор. Кто был любимым из них? В третьем классе я прочитал «Порт-Артур» Александра Степанова и полюбил оттуда всех персонажей — и Сергея Звонарева, и его невесту Варю, и офицеров, боровшихся против японских войск.
- А чуть позже наверняка прониклись симпатией к Онегину?
- Скорее — к Остапу Бендеру. А уже потом появились и братья Стругацкие, и любовь к Гоголю, а затем — к Пушкину…
- Удивительно, не находите? Еще несколько десятков лет назад в стране было полно писателей-классиков — и детских, и взрослых. А сегодня почти и нет тех, кто на слуху, благодаря своим талантам.
- В этом и заключается феномен великой советской литературы… Откуда вообще взялись волны всех этих прекрасных писателей и поэтов: Серебряный век, период 1920–30-х годов, шестидесятники? Где великая плеяда начала XXI века? Ведь, по логике, она уже должна появиться. Ответов нет. Можно лишь попробовать предположить, что, несмотря на весь ужас работы советского государства с литераторами (начиная с расстрела Гумилева), поддержка писательского сообщества, издание книг большими тиражами делали свое дело. И появлялись действительно громкие имена.
- Вы библиофил, собиратель автографов и редких книг, историк… Каждый исторический период характеризуется ростом или падением интереса большинства граждан той или иной страны к культуре. Какова ситуация нынче? Нет у вас ощущения декаданса?
- Декаданс — это слишком мрачно. Да, где-то у нас, безусловно, сегодня культурная полупустота, где-то — почти вакуум. Проблем много. Но сказать, что мы находимся в атмосфере абсолютной серости, я не могу. Хотя, возможно, я настроен излишне оптимистично, потому что постоянно вращаюсь в этой среде…
СПРАВКА
Михаил Сеславинский родился 28 февраля 1964 года в Дзержинске. Окончил исторический факультет Нижегородского госуниверситета. С 1998 года — руководитель Федеральной службы по телевидению и радиовещанию. С 1999 года — первый заместитель министра по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. С 2004 года — руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Известен также как библиофил, собиратель автографов, редких книг начала XIX– XX веков, меценат, передающий книги и рукописи в государственные собрания. Автор нескольких книг, в том числе детских.
0
10.00
